Изд:
"РОСМЭН", 1992 OCR: Андрей Лазарь
ЕЖИК
В ТУМАНЕ
 Тридцать
комариков выбежали на поляну и заиграли на своих писклявых
скрипках. Из-за туч вышла луна и, улыбаясь, поплыла
по небу. "Ммм-у!.." - вздохнула корова за рекой. Залаяла
собака, и сорок лунных зайцев побежали по дорожке.
Над рекой поднялся туман, и грустная белая лошадь
утонула в нем по грудь, и теперь казалось - большая
белая утка плывет в тумане и, отфыркиваясь, опускает
в него голову. Ежик сидел на горке под сосной и смотрел
на освещенную лунным светом долину, затопленную туманом.
Красиво было так, что он время от времени вздрагивал:
не снится ли ему все это? А комарики не уставали играть
на своих скрипочках, лунные зайцы плясали, а собака
выла. "Расскажу - не поверят!" - подумал Ежик, и стал
смотреть еще внимательнее, чтобы запомнить до последней
травинки всю красоту. "Вот и звезда упала, - заметил
он, - и трава наклонились влево, и от елки осталась
одна вершина, и теперь она плывет рядом с лошадью...
А интересно, - думал Ежик, - если лошадь ляжет спать,
она захлебнется в тумане?" И он стал медленно спускаться
с горы, чтобы тоже попасть в туман и посмотреть, как
там внутри. - Вот, - сказал Ежик. - Ничего не видно.
И даже лапы не видно. Лошадь! - позвал он. Но лошадь
ничего не сказала. "Где же лошадь?" - подумал Ежик.
И пополз прямо. Вокруг было глухо, темно и мокро,
лишь высоко сверху сумрак слабо светился. Полз он
долго-долго и вдруг почувствовал, что земли под ним
нет, и он куда-то летит. Бултых!.. "Я в реке!" - сообразил
Ежик, похолодев от страха. И стал бить лапами во все
стороны. Когда он вынырнула, было по-прежнему темно,
и Ежик даже не знал, где берег. "Пускай река сама
несет меня!" - решил он. Как мог, глубоко вздохнул,
и его понесло вниз по течению. Река шуршала камышами,
бурлила на перекатах, и Ежик чувствовал, что совсем
промок и скоро утонет. Вдруг кто-то дотронулся до
его задней лапы. - Извините, - беззвучно сказал кто-то,
кто вы и как сюда попали? - Я - Ежик, - тоже беззвучно
ответил Ежик. - Я упал в реку. - Тогда садитесь ко
мне на спину, - беззвучно проговорил кто-то. - Я отвезу
вас на берег. Ежик сел на чью-то узкую скользкую спину
и через минуту оказался на берегу. - Спасибо! - вслух
сказал он. - Не за что! - беззвучно выговорил кто-то,
кого Ежик даже не видел, и пропал в волнах. "Вот так
история... - размышлял Ежику, отряхиваясь. - Разве
кто поверит?!" И заковылял в тумане.
* ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ ТРАВЫ *
ЗВУКИ
И ГОЛОСА
-
В полудреме, Медвежонок, можно вообразить все, что
хочешь, и все, что вообразишь, будет как живое. И
тогда-то... - Ну! - Тогда-то... - Да говори же! -
И тогда-то... слышны звуки и голоса. Ежик глядел на
Медвежонка большими круглыми глазами, как будто сию
минуту, вот прямо сейчас, догадался о чем-то самом
важном. - И кого ты слышал? - шепотом спросил Медвежонок.
- Сегодня? - Ага. - Зяблика, - сказал Ежик. - А вчера?
- Лягушку. - А что она сказала?.. - Она - пела. -
И Ежик закрыл глаза. - Ты ее и сейчас слышишь? - Слышу,
- сказал Ежик с закрытыми глазами. - Давай я тоже
закрою глаза. - Медвежонок закрыл глаза и встал поближе
к Ежику, чтобы тоже слышать. - Слышишь? - спросил
Ежик. - Нет, - сказал Медвежонок. - Ты впади в дрему.
- Надо лечь, - сказал. Медвежонок. И лег. - А я -
возле тебя. - Ежик сел рядом. Ты только представь:
она сидит и поет. - Представил. - А вот сейчас...
Слышишь? - И Ежик по-дирижерски взмахнул лапой.- Запела!
- Не слышу, - сказал Медвежонок. - Сидит, глаза вытаращила
и молчит. - Поговори с ней, - сказал Ежик. - Заинтересуй.
- Как? - Скажи: "Мы с Ежиком из дальнего леса пришли
на ваш концерт". Медвежонок пошевелил губами. - Сказал.
- Ну? - Молчит. - Погоди,- сказал Ежик. - Давай ты
сядь, а я лягу. Та-ак.- И он забубнил что-то, укладываясь
рядом с Медвежонком в траву. А день разгорался, и
высокая стройная осень шаталась соснами и кружилась
полым листом. Медвежонок давно открыл глаза и глядел
теперь на рыжие деревья, на ветер, который морщил
лужу, а Ежик все бормотал и пришептывал, лежа рядом
в траве. - Послушай, Ежик, - сказал Медвежонок, -
зачем нам эта лягушка, а? Пойдем наберем грибков,
зажарим! А я для тебя яблочко припас. - Нет, - не
открывая глаз, сказал Ежик. - Она запоет. - Ну и запоет.
Толку-то? - Эх ты! - сказал Ежик. - Грибки! Яблочки!..
Если б ты только знал, как это - звуки и голоса!
КОГДА
ТЫ ПРЯЧЕШЬ СОЛНЦЕ, МНЕ ГРУСТНО
Над
горой туман и розовато-оранжевые отсветы. Весь день
лил дождь, потом перестал, выглянула солнце, зашло
за гору, и вот теперь была такая гора. Было очень
красиво, так красиво, что Ежик с Медвежонком просто
глядели и ничего не говорили друг другу. А гора все
время менялась: оранжевое перемести лось влево, розовое
- вправо, а голубое стало сизо-синим и осталось вверху.
Ежик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать
глаза, а когда откроешь - все по-другому. - Открывай
скорей, - шепнул Ежик. - Очень здорово! Теперь оранжевое
растеклось узкой каймой по всей горе, а розовое и
голубое пропало. Туман был там, выше, а сама гора
была будто опоясана оранжевой лентой. Они снова закрыли
глаза, и, когда через мгновение открыли, вновь все
изменилось. Оранжевое вспыхивало кое-где слева и справа,
розовое вдруг появилось справа, розово-голубое исчезло,
и гора вся стала такой темной, торжественной, что
от нее просто нельзя было отвести глаз, Ежик с Медвежонком
снова закрыли и открыли глаза: гора была покойной,
туманной, с легким розоватым отсветом справа, но они
не успели снова закрыть глаза, как этот отсвет пропал.
Туманная, очень красивая гора глядела на Ежика с Медвежонком.
И вдруг, или это Ежику с Медвежонком показалось, кто-то
заговорил: - Вам нравится на меня смотреть? - Да,
- сказал Ежик. - А кто? Кто говорит? - шепотом спросил
Медвежонок. - Я красивая? - Да, - сказал Ежик. - А
когда я вам больше нравлюсь - утром или вечером? Тут
и Медвежонок понял, что это говорит гора. - Мне -
утром, - сказал Медвежонок. - А почему? - Тогда впереди
целый день и... - А тебе, Ежик? - Когда ты прячешь
солнце, мне грустно, - сказал Ежик. - Но я больше
люблю смотреть на тебя вечером. - А почему? - Когда
смотришь вечером, как будто стоишь там, на вершине,
и далеко, далеко видно. - Что же ты видел сегодня,
Ежик? - спросила гора. - Сегодня так пряталось солнце,
а кто-то так не давал ему уйти, что я ни о чем не
думал, я только смотрел. - А я... Мы... То откроем
глаза, то закроем. Мы так играем, - сказал Медвежонок.
Быстро сгущались сумерки. И когда почти совсем стемнело,
иссиня-зеленое небо вдруг оторвалось от горы, а вся
она стала резко видна, чернея на бледно-голубой полосе,
отделяющей ее от темного неба.
РАЗРЕШИТЕ
С ВАМИ ПОСУМЕРНИЧАТЬ
-
Заяц просится посумерничать. - Пускай сумерничает,
- сказал Ежик и вынес на крыльцо еще одно плетеное
кресло. - Можно войти? - спросил Заяц. Он стоял под
крыльцом, пока Медвежонок разговаривал с Ежиком. -
Входи, - сказал Ежик. Заяц поднялся по ступенькам
и аккуратно вытер лапы о половичок. - Три-три! - сказал
Медвежонок. - Ежик любит, чтобы было чисто. - Можно
сесть? - спросил Заяц. - Садись, - сказал Медвежонок.
И Ежик с Медвежонком тоже сели. - А как мы будем сумерничать?
- спросил Заяц. Ежик промолчал. - Сиди в сумерках
и молчи, - сказал Медвежонок. - А разговаривать можно?
- спросил Заяц. Ежик опять промолчал. - Говори, -
сказал Медвежонок. - Я в первый раз сумерничаю, -
сказал Заяц, - поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь
на меня, ладно? - Мы не сердимся, - сказал Ежик. -
Я как узнал, что вы сумерничаете, я стал прибегать
к твоему, Ежик, дому и глядеть во-он из-под того куста.
Во, думаю, как красиво они сумерничают! Вот бы и мне!
И побежал домой, и стащил с чердака старое кресло,
сел и сижу... - И чего? - спросил Медвежонок. - А
ничего. Темно стало, - сказал Заяц. - Нет, думаю,
это не просто так, это не просто сиди и жди. Что-то
здесь есть. Попрошусь, думаю, посумерничать с Ежиком
и Медвежонком. Вдруг пустят? - Угу, - сказал Медвежонок.
- А мы уже сумерничаем? - спросил Заяц. Ежик глядел,
как медленно опускаются сумерки, как заволакивает
низинки туман, и почти не слушал Зайца. - А можно,
сумерничая, петь? - спросил Заяц. Ежик промолчал.
- Пой, - сказал Медвежонок. - А что? Никто ему не
ответил. - А можно веселое? Давайте я веселое спою,
а то зябко как-то? - Пой, - сказал Медвежонок. - Ля-ля!
Ля-ля! - завопил Заяц. И Ежику сделалось совсем грустно.
Медвежонку было неловко перед Ежиком, что вот он притащил
Зайца и Заяц мелет, не разбери чего, а теперь еще
воет песню. Но Медвежонок не знал, как быть, и поэтому
завопил вместе с Зайцем. - Ля-ля-лю-лю! - вопил Медвежонок.
- Ля-ля! Ля-ля! - пел Заяц. А сумерки сгущались, и
Ежику просто больно было все это слышать. - Давайте
помолчим, - сказал Ежик. - Послушайте, как тихо! Заяц
с Медвежонком смолкли и прислушались. Над поляной,
над лесом плыла осенняя тишина. - А что, - шепотом
спросил Заяц, - теперь делать? - Шшш! - сказал Медвежонок.
- Это мы сумерничаем? - прошептал Заяц. Медвежонок
кивнул. - До темноты - молчать?.. Стало совсем темно,
и над самыми верхушками елок показалась золотая долька
луны. От этого Ежику с Медвежонком вдруг стало на
миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый
почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.
КАК
ОТТЕНИТЬ ТИШИНУ
-
Я очень люблю осенние пасмурные дни, - сказал Ежик.
- Солнышко тускло светит, и так туманно- туманно...
- Спокойно, - сказал Медвежонок. - Ага. Будто все
остановилось и стоит. - Где? - спросил Медвежонок.
- Нет, вообще. Стоит и не двигается. - Кто? - Ну,
как ты не понимаешь? Никто. - Никто стоит и не двигается?
- Ага. Никто не двигается. - А комары? Вон как летают!
Пи-и!.. Пи-и!.. - И Медвежонок замахал лапами, показал,
как летит комар. - Комары только еще больше, - тут
Ежик остановился, чтобы подыскать слово, - о т т е
н я ю т неподвижность, - наконец сказал он. Медвежонок
сел: - Как это? Они лежали на травке у обрыва над
рекой и грелись на тусклом осеннем солнышке. За рекой,
полыхая осинами, темнел лес. - Ну вот смотри! - Ежик
встал и побежал. - Видишь? - Что? - Как неподвижен
лес? - Нет, - сказал Медвежонок. - Я вижу, как ты
бежишь. - Ты не на меня смотри, на лес! - И Ежик побежал
снова. - Ну? - Значит, мне на тебя не смотреть? -
Не смотри. - Хорошо, - сказал Медвежонок и отвернулся.
- Да зачем ты совсем-то отвернулся? - Ты же сам сказал,
чтобы я на тебя не смотрел. - Нет, ты смотри, только
на меня и на лес о д н о в р е м е н н о, понял? Я
побегу, а он будет стоять. Я о т т е н ю его неподвижность.
- Хорошо, - сказал Медвежонок. - Давай попробуем.
- И уставился на Ежика во все глаза. - Беги! Ежик
побежал. - Быстрее! - сказал Медвежонок. Ежик побежал
быстрее. - Стой! - крикнул Медвежонок. - Давай начнем
сначала. - Почему? - Да я никак не могу посмотреть
на тебя и на лес одновременно: ты так смешно бежишь,
Ежик! - А ты смотри на меня и на лес, понимаешь? Я
- бегу, лес - стоит. Я оттеняю его неподвижность.
- А ты не можешь бежать большими прыжками? - Зачем?
- Попробуй. - Что я - кенгуру? - Да нет, но ты - ножками,
ножками, и я не могу оторваться. - Это не важно, как
я бегу, понял? Важно то, что я бегу, а он - стоит.
- Хорошо, - сказал Медвежонок. - Беги! Ежик побежал
снова. - Ну? - Такими маленькими шажками не оттенишь,
сказал Медвежонок. - Тут надо прыгать вот так! И он
прыгнул, как настоящий кенгуру. - Стой! - крикнул
Ежик. - Слушай! Медвежонок замер. - Слышишь, как тихо?
- Слышу. - А если я крикну, то я криком о т т е н
ю тишину. - А-а-а!.. - закричал Медвежонок. - Теперь
понял? - Ага! Надо кричать и кувыркаться! А-а-а! -
снова завопил Медвежонок и перекувырнулся через голову.
- Нет! - крикнул Ежик. - Надо бежать и подпрыгивать.
Вот! - И заскакал по поляне. - Нет! - крикнул Медвежонок.
- Надо бежать, падать, вскакивать и лететь. - Как
это? - Ежик остановился. - А вот так! - И Медвежонок
сиганул с обрыва. - И я! - крикнул Ежик и покатился
с обрыва вслед за Медвежонком. - Ля-ля-ля! - завопил
Медвежонок, вскарабкиваясь обратно. - У-лю-лю! - по-птичьему
заверещал Ежик. - Ай-яй-яй! - во все горло закричал
Медвежонок и прыгнул с обрыва снова. Так до самого
вечера они бегали, прыгали, сигали с обрыва и орали
во все горло, оттеняя неподвижность и тишину осеннего
леса.
В
РОДНОМ ЛЕСУ
Заяц
утром как вышел из дома, так и потерялся в необъятной
красоте осеннего леса. "Давно уже пора снегу пасть,
- думал Заяц. - А лес стоит теплый и живой". Встретилась
Зайцу Лесная Мышь. - Гуляешь? - сказал Заяц. - Дышу,
- сказала Мышка. - Надышаться не могу. - Может, зима
про нас забыла? - спросил Заяц. - Ко всем пришла,
а в лес не заглянула. - Наверно, - сказала Мышка и
пошевелила усиками. - Я вот как думаю, - сказал Заяц.
- Если ее до сих пор нет, значит, уже не заглянет.
- Что ты! - сказала Мышка. - Так не бывает! Не было
еще такого, чтобы зима прошла стороной. - А если не
придет? - Что говорить об этом, Заяц? Бегай, дыши,
прыгай, пока лапы прыгают, и ни о чем не думай. -
Я так не умею, - сказал Заяц. - Я все должен знать
наперед. - Много будешь знать - скоро состаришься.
- Зайцы не состариваются, - сказал Заяц. - Зайцы умирают
молодыми. - Это почему же? - Мы бежим, понимаешь?
А движение - это жизнь. - Хи-хи! - сказала Мышка.
- Еще каким стареньким будешь. Они вместе шли по тропинке
и не могли налюбоваться на свой лес. Он был весь сквозящий,
мягкий, родной. И оттого, что в нем было так хорошо,
на душе у Зайца и Мышки сделалось грустно. - Ты не
грусти, - сказал Заяц. - Я не грущу. - Грустишь, я
вижу. - Да вовсе не грущу, просто печально. - Это
пройдет, - сказал Заяц. - Насыплет снега, надо будет
путать следы. С утра до вечера бегай и запутывай.
- А зачем? - Глупая ты. Съедят. - А ты бегай задом
наперед, - сказала Мышка. - Вот так! - И побежала
по дорожке спиной вперед, мордочкой к Зайцу. - Здорово!
- крикнул Заяц. И помчался следом. - Видишь? - сказала
Мышка. - Теперь никто не поймет, кто ты. - А я...
А я... Я знаешь тебя чему научу? Я тебя научу есть
кору, хочешь? - Я кору не ем, - сказала Мышка. - Тогда...
Тогда... Давай я тебя научу бегать! - Не надо, - сказала
Мышка. - Да чем же мне тебе отплатить? - А ничем,
- сказала Лесная Мышь. - Было бы хорошо, если бы тебе
помог мой совет. - Спасибо тебе! - сказал Заяц. И
побежал от Мышки задом наперед, улыбаясь и шевеля
усами. "Здорово! - думал Заяц. - Теперь меня никто
не поймает. Надо только хорошенько натренироваться,
пока не высыпал снег". Он бежал задом наперед через
любимый свой лес, спускался в овраги, взбирался на
холмы, "получается!" -- вопил про себя Заяц и чуть
не плакал от радости, что теперь уже никто никогда
не отыщет его в родном лесу.
СОСНОВАЯ
ШИШКА
Светлый
вечер в осеннем лесу. Затрещала и смолкла неизвестная
птица. Заяц выбежал к ручью, сел и стал слушать, как
журчит вода. - Вода, вода, куда ты бежишь? - спросил
Заяц. - С камушка на камушек по камушкам бегу! "По
камушкам. Хорошо ей! - подумал Заяц. - Вот бы мне
так!" Пришел Муравей. - Ты что бродишь? - спросил
Заяц. - Скоро зима, а ты по лесу шатаешься? - Надо,
- сказал Муравей. Зачерпнул ведерком воды и пошел.
- Стой! Давай поговорим, - сказал Заяц. Муравей остановился:
- О чем? - О чем хочешь. - Некогда мне разговаривать,
- сказал Муравей. - Воду надо нести. - И ушел. - Вот
жизнь! - вздохнул Заяц. - Муравьи по воду ходить стали,
поговорить не с кем. Раньше хоть какой-никакой гриб
попадется, с ним потолкуешь. А теперь и грибы куда-то
попрятались. - А ты со мной поговори, - сказала Сосновая
Шишка. Она лежала рядышком у ручья. - Я - старая,
много всего видала. - Что же ты видела? - спросил
Заяц. - Небо, - сказала Шишка. - Кто ж его не видел?
Вот оно! - Не-ет, я там была, высоко, - вздохнула
Шишка. - Меня Ветер любил. Прилетит, бывало: "Здравствуй,
Шишка!" - "Здравствуй, говорю, где пропадал?" - "К
морю летал, корабли двигал". Во как! А ты чего скучный
такой? - Не знаю, - сказал Заяц. - Эх, жизнь была!
Утречком проснешься - весь лес в тени, а у нас уже
солнышко! Солнышко пригреет. Ветер прилетит - шумим-веселимся!..
А ночью - звезды. Так в глаза и глядят. Я любила одну.
Зеленая такая, ласковая. Только покажется, а уж Ветерок
мой тут как тут. "Полетим, говорит, к звезде, Шишка!"
- "Так далеко же!" - "Это нам нипочем!" Возьмет в
объятья и понесет. - Хорошо говоришь, бабушка, - вздохнул
Заяц. - Жили хорошо, Заяц. А что слова? Сам-то чего
скучный, молодой вить? - А где ж он теперь, Ветер?
- Летает. Ветер, он всегда молодой. А я, вишь, старая,
упала. Кому нужна? - Грустно тебе, бабушка? - Не-е,
Заяц. Лежу, на небо гляжу, водичку слушаю, звездочку
зеленую увижу - Ветер вспоминаю.
ОСЕННЯЯ
ПЕСНЯ ТРАВЫ
Холодно,
тихо стало в лесу. Заяц прислушался - ни звука. Лишь
осинка на том берегу дрожала последним листом. Заяц
спустился к реке. Река медленно уводила за поворот
тяжелую, темную воду. Заяц встал столбиком и пошевелил
ушами. - Холодно? - спросила у него Травинка. - Бр-р-р!
- сказал Заяц. - Мне тоже, - сказала Травинка. - И
мне! И мне! - Кто говорит? - спросил Заяц. - Это мы
- трава. Заяц лег. - Ой, как тепло! Как тепло! Как
тепло! - Погрей нас! И нас! И нас! Заяц стал прыгать
и ложиться. Прыгнет - и прильнет к земле. - Эй, Заяц!
- крикнул с холма Медвежонок. - Ты что это делаешь?
- Грею траву, - сказал Заяц. - Не слышу! - Грею траву!
- крикнул Заяц. - Иди сюда, будем греть вместе! Медвежонок
спустился с холма. - Согрей нас! Согрей! Согрей! -
кричали травинки. - Видишь? - сказал Заяц. - Им холодно!
- Снова прыгнул и лег. - К нам! К нам! - Сюда! Сюда!
- кричали со всех сторон. - Что ж ты стоишь? - сказал
Заяц. - Ложись! И Медвежонок лег. - Как тепло! Ух,
как тепло! - И меня погрей, Медвежонок! - И нас! И
нас! Заяц прыгал и ложился. А Медвежонок стал потихоньку
перекатываться: со спины - на бок, с бока - на живот.
- Согрей! Согрей! Нам холодно! - кричала трава. Медвежонок
катался. Заяц прыгал, и скоро согрелся весь луг. -
Хотите, мы споем вам осеннюю песню травы? - спросила
первая травинка. - Пойте, - сказал Заяц. И трава стала
петь. Медвежонок кататься, а Заяц - прыгать. - Эй!
Что вы там делаете? - крикнул с холма Ежик. - Греем
траву! - крикнул Заяц. -Что? - Греем траву! - крикнул
Медвежонок. - Вы простудитесь! - закричал Ежик. А
травинки поднялись во весь рост и запели громкими
голосами. Пел весь луг над рекой. И последний лист,
что трепетал на том берегу, стал подтягивать. И сосновые
иголки, и еловые шишки, и даже паутина, забытая пауком,
- все распрямились, заулыбались и затянули изо всех
сил последнюю осеннюю песню травы.
РАДУГА
Медвежонок
прижался спиной к печке. Ему было тепло-тепло и не
хотелось шевелиться. За окном свистел ветер, шумели
деревья, барабанил по стеклу дождь, а Медвежонок сидел
с закрытыми глазами и думал о лете. Сначала Медвежонок
думал обо всем сразу, и это "все сразу" было для него
солнышко и тепло. Но потом под ярким летним солнышком,
в тепле, Медвежонок увидел Муравья. Муравей сидел
на пеньке, выпучив черные глаза, и что-то говорил,
говорил, но Медвежонок не слышал. - Да слышишь ты
меня? - наконец прорвался к Медвежонку Муравьиный
голос. - Работать надо каждый день, каждый день, каждый
день! Медвежонок помотал головой, но Муравей не пропадал,
а кричал еще громче. - Лень, вот что тебя погубит!
"Чего он ко мне пристал? - подумал Медвежонок. - Я
и не помню такого Муравья вовсе". - Совсем обленились!
- кричал Муравей. - Чем вы занимаетесь изо дня в день?
Отвечай! - Гуляем, - вслух сказал Медвежонок у печки.
- Так лето же. - Лето! - взвился Муравей. - А кто
работать будет? - Мы и работаем. - Что же вы сделали?
- Мало ли, - сказал Медвежонок. И еще тесней прижался
к печному боку. - Нет, ты мне говори - что? - Скворечник.
- Еще? - Камелек сложили. - Где? - У реки. - Зачем?
- По вечерам сидеть. Огонь разведешь - и сиди. И Медвежонку
представилось, как они с Ежиком сидят ночью под звездами
у реки, варят чай в чайнике, слушают, как плещется
рыба в воде, и чайник сперва урчит, а потом клокочет,
и звезды падают прямо в траву и, большие, теплые,
шевелятся у ног. И так Медвежонку захотелось в ту
летнюю ночь, так захотелось полежать в мягкой траве,
глядя в небо, что Медвежонок сказал Муравью: - Иди
сюда, садись у печки, а я пойду туда, в лето. - А
соломинку ты за меня понесешь? - спросил Муравей.
- Я, - сказал Медвежонок. - А шесть сосновых иголок?
- Я, - сказал Медвежонок. - А две шишки и четыре птичьих
пера? - Все отнесу, - сказал Медвежонок. - Только
иди сюда, сядь к печке, а? - Нет, ты погоди, - сказал
Муравей. - Трудиться - обязанность каждого. - Он поднял
лапку. - Каждый день... - Стой! -- крикнул Медвежонок.
- Слушай мою команду: к печке бегом, марш! И Муравей
выбежал из лета и сел к печке, а Медвежонок еле-еле
протиснулся на его место. Теперь Медвежонок сидел
на пеньке летом, а Муравей поздней осенью у печки
в Медвежьем дому. - Ты посиди, - сказал Медвежонок
Муравью, - а придет Ежик, напои его чаем. И Медвежонок
побежал по мягкой теплой траве, и забежал в реку,
и стал брызгаться водой, и, если поглядеть прищурившись,
в брызгах возникала каждый раз настоящая радуга, и
каждый раз Медвежонку не верилось, и каждый раз Медвежонок
видел ее снова. - Эй! - крикнул Муравей в лето. -
А кто обещал работать? - Погоди! - сказал Медвежонок.
И снова стал, щурясь, брызгаться и ловить сквозь ресницы
радугу. - Обязанность каждого - трудиться, - говорил
Муравей, прижавшись к горячей печке. - Каждый день...
"Заладил, - подумал Медвежонок. - Ну как он не понимает,
что это - лето, что оно - короткое, что оно вот-вот
кончится и что каждый раз у меня в лапах сверкает
радуга"". - Муравей! - крикнул из своего лета Медвежонок.
- Не бубни! Разве я не работаю? Разве я отдыхаю? И
он снова ударил по воде лапой, прищурился и увидел
радугу.
ЕЖИКИНА
ГОРА
Давно
уже Ежик не видел такого большого неба. Давно уже
не было такого, чтобы он вот так останавливался и
замирал. И если кто у него спрашивал, зачем он останавливается,
отчего замирает. Ежик все равно бы ни за что не смог
ответить. - Ты куда глядишь, Ежик? - спросила Белка.
- А, - сказал Ежик. И махнул лапой. - Ты что там увидел?
- спросил Муравей. - Молчит, - сказала Белка. - Задумался,
- проворчал Муравей и побежал по своим делам. А Ежику
вдруг показалось, что он впервые увидел этот лес,
этот холм, эту поляну. Что никогда-никогда до этого
ничего подобного он не видал. "Как же так? - думал
Ежик. - Ведь я столько раз бежал по этой тропинке,
столько раз стоял на этом холме". И деревья были такие
необыкновенные - легкие, сквозящие, будто сиреневые,
и полны такой внутренней тишиной и покоем, что Ежик
не узнавал знакомые с детства места. - Что же это?
- бормотал Ежик. - раньше не видел всего? И птицы,
те немногие птицы, что остались в лесу, казались теперь
Ежику необыкновенными. "Это не Ворона, это какой-то
Орел кружит над лесом, - думал Ежик. - Никогда не
видел такой огромной птицы". - Все стоишь? - спросил
Муравей. - Я уже вон какую соломину оттащил, а он
все стоит. - Не мешай ему, - сказала Белка. - Он думает.
- Думает, думает, - проворчал Муравей. - Что бы стало
в лесу, если б все думали. - Подумает, и все, - сказала
Белка. - Не мешай. - Все вы бездельники, - сказал
Муравей. - Все вы друг за дружку горой. - И убежал.
А Ежик про себя поблагодарил Белку, потому что он
слышал разговор где-то далеко-далеко, будто говорили
на облаках, а он - на дне моря. "Какая она добрая,
- подумал о Белке Ежик. - Почему я раньше никогда
ее не встречал?" Пришел Медвежонок. - Ну что? - сказал
он. - Что делать будем? Ежик смотрел на лес, на холм,
на Ворону, кружащую за рекой, и вдруг понял, что ему
так не хочется отвечать, так не хочется спускаться
со своей горы... И он стал благодарно думать о том,
по чьей доброте на этой горе оказался.
ПТИЦА
Все
лето Заяц плел веревку, и к осени она у него стала
длиной до неба. "Приделаю крючок, - думал Заяц, -
заброшу на звезду и..." Прибежала Белка: - Ты что
делаешь, Заяц? - Веревку сплел, - сказал Заяц. - А
зачем? - Залезу на небо, - сказал Заяц.. - Хочешь,
тебя возьму с собой? - Возьми, - сказала Белка. Ночью
высыпали звезды. Заяц забросил крючок на самую большую
звезду, и веревка тонкой паутинкой протянулась от
земли до неба. - Лезь, - сказал Заяц. - А ты? - Я
за тобой. И Белка побежала на небо. Заяц полез следом,
но он не умел лазать по веревке, и поэтому сильно
отстал. - Ты где? Лезь скорее! - кричала Белка из
темноты. А Заяц лез и лез и уже стал уставать. - Где
же ты? - торопила Белка. Она давно забралась на звезду
и ждала Зайца. А Заяц раскачивался посередке, между
небом и землей, и у него не было больше сил ни лезть
вверх, ни спуститься на землю. - Ну что ты там? -
спросила из темноты Белка. - Сил нет. Не могу, - сказал
Заяц. - Ты - как по веточке, как по веточке, - сказала
Белка. Заяц раскачивался во тьме, уши его трепал ночной
ветерок, он видел далеко внизу родной лес, а вверху
- большую звезду и понимал, что сейчас разожмет лапы
и упадет. "Все лето плел веревку, - горестно думал
Заяц, - и вот..." - Эй! - вдруг услышал он знакомый
голос с земли. - Кто там висит? И другой знакомый
голос ответил: - Далеко. Не видно. - Как ты думаешь,
Ежик, кто там может быть? - Птица, - сказал Ежик.
- Какая же птица висит посреди неба? "Редкая", - хотел
сказать Заяц. Но промолчал. - Это Заяц! - крикнула
со звезды Белка. - Полез на небо и вот застрял. -
Медвежонок, его надо спасать! - Спасите меня, - тихо
сказал Заяц. - С каких это пор Зайцы стали лазать
по небу? - проворчал Медвежонок и дернул за веревку.
- Ой, - тихо сказал Заяц. - Как будем спасать? - спросил
Ежик. - Сейчас, - сказал Медвежонок. И убежал. - Заяц!
- крикнул Ежик. - Это ты? - Я, - тихо сказал Заяц.
- Не слышу! - Я, - погромче сказал Заяц, потому что,
если бы он крикнул совсем громко, он бы упал. - Это
он, он! - крикнула со звезды Белка. - Держись, Заяц!
- крикнул Ежик. - Медвежонок что-то придумал! И тут
вернулся Медвежонок с простыней. - Держи, - сказал
он. И дал два конца Ежику. - Заяц! - закричал в темноту
Медвежонок. - Прямо под тобой мы растянули простыню,
слышишь? Прыгай! - Я боюсь, - сказал Заяц. - Он боится!
- крикнула Белка. Ей со звезды было слышнее. - Прыгай,
кому говорят! - еще громче крикнул Медвежонок, и,
откинувшись назад, они с Ежиком, как могли, растянули
простыню. - Ну! - Прыгай! - крикнула Белка. Заяц разжал
лапы и полетел, полетел, полетел, только черный ночной
ветер засвистал между ушами. "Где ж простыня? Где
же земля?" - думал Заяц и не знал, что он, как большая
птица с широкими крыльями, летит над землей и уже
не может упасть.
* ТЕПЛЫМ ТИХИМ УТРОМ ПОСРЕДИ ЗИМЫ
*
ВОЛЬНЫЙ
ОСЕННИЙ ВЕТЕР
Ни
свет ни заря к Ежику с Медвежонком прибежал Заяц.
- Эй! - закричал он. - Эгей! Эге-ге-гей! - Ну что?
Говори, - сказал Медвежонок. - Эге-ге-ге-ге! - вопил
Заяц. - Да говори же! - Ежик начал сердиться. - Эге-ге-ге-ге!
Ге-гей! Ге-гей! - И Заяц убежал. - Чего это он? -
Не знаю, - сказал Медвежонок. А Заяц птицей летел
по лесу и вопил истошным заячьим голосом. - Что с
ним? - спросила Белка. - Понять не могу, - сказал
Муравей. А Заяц сделал полный круг и снова выбежал
на медвежью поляну. - Скажешь или нет? - крикнул Медвежонок.
Заяц вдруг остановился, замер, встал на задние лапы
и... - Ну же! - крикнул Ежик. - Ха-ха-ха-ха-ха! -
расхохотался Заяц и понесся со всех ног прочь. - Может,
он с ума сошел, с ума сошел, с ума сошел? - тараторила
Сорока. - Да нет, он в своем уме, в своем уме, в своем
уме! - долбил Дятел. И только Заяц ни у кого ничего
не спрашивал, никому ничего не говорил, а вольный,
как ветер, летел по лесу. - Знаешь, - сказал Медвежонок.
- Мне кажется, он вообразил себя... ветром. Он мне
как-то сказал: "Представляешь, Медвежонок, если я
стану ветром?" - Это здорово, - сказал Ежик. - Только
Заяц никогда до такого не додумается. И ошибся. Потому
что Заяц в этот легкий солнечный день действительно
с утра почувствовал себя вольным осенним ветром, летящим
по полям и лесам.
МЫ
БУДЕМ ПРИХОДИТЬ И ДЫШАТЬ
Вот
уже несколько дней не было солнца. Лес стоял пустой,
тихий. Даже вороны не летали, - вот какой был пустой
лес. - Ну все, готовься к зиме, - сказал Медвежонок.
- А где птицы? - спросил Ежик. - Готовятся. Утепляют
гнезда. - А Белка где? - Дупло сухим махом выкладывает.
- А Заяц? - Сидит в норе, дышит. Хочет надышать на
всю зиму. - Вот глупый, - улыбнулся Ежик. - Я ему
сказал: перед зимой не надышишься. - А он? - Надышу,
говорит. Буду дышать и дышать. - Айда к нему, может,
чем поможем. И они отправились к Зайцу. Заячья нора
была в третьей стороне от горы. С одной стороны -
дом Ежика, с другой - дом Медвежонка, а с третьей
- нора Зайца. - Вот, - сказал Медвежонок. - Здесь.
Эй, Заяц! - крикнул он. - А, - глухо донеслось из
норы. - Ты что там делаешь? - спросил Ежик. - Дышу.
- Много надышал? - Нет еще. Половиночку. - Хочешь,
мы подышим сверху? - спросил Медвежонок. - Не получится,
- донеслось из норы. - У меня - дверь. - А ты сделай
щелочку, - сказал Ежик. - Приоткрой чуть-чуть, а мы
будем дышать, - сказал Медвежонок. - Бу-бу-бу, - донеслось
из норы. - Что? - Сейчас, - сказал Заяц. - Ну, дышите!
Ежик с Медвежонком легли голова к голове и стали дышать.
- Ха!.. Ха!.. - дышал Ежик. - Ха-а!.. Ха-а!.. - дышал
Медвежонок. - Ну как? - крикнул Ежик. - Теплеет, -
сказал Заяц. - Дышите. - А теперь? - через минуту
спросил Медвежонок. - Дышать - нечем, - сказал Заяц.
- Выходи к нам! - крикнул Ежик. - Дверь закрой и вылазь!
Заяц хлопнул дверью и вылез наружу. - Ну как? - Как
в бане, - сказал Заяц. - Вот видишь, втроем-то лучше,
- сказал Медвежонок. - Мы теперь всю зиму будем к
тебе приходить и дышать, - сказал Ежик. - А будешь
замерзать, приходи ко мне, - сказал Медвежонок. -
Или ко мне, - сказал Ежик. - Спасибо, - сказал Заяц.
- Я обязательно приду. Только вы ко мне не ходите,
ладно? - Да почему?.. - Следы, - сказал Заяц. - Натопчете,
и тогда кто-нибудь меня обязательно съест.
ЛИСИЧКА
Это
был необыкновенный осенний день! Было столько синевы,
столько огненных листьев, столько солнца, что к вечеру
Медвежонок заплакал. - Ты чего это? - спросил Ежик.
- Не знаю, - сказал Медвежонок. - Плакать хочется.
- Да ты посмотри... - Я видел, - сказал Медвежонок.
- Потому и плачу. - Чего ж здесь плакать? Радоваться
надо, - сказал Ежик. - Я от радости плачу, - сказал
Медвежонок. - Разве от радости плачут? - Еще бы! -
И Медвежонок разрыдался. - Успокойся, что ты! - Ежик
погладил Медвежонка лапой. - Завтра снова будет солнце,
и снова будут лететь листья, и улетать птицы. - Улетать,
- всхлипнул Медвежонок. И разревелся еще пуще. - Но
они прилетят, - сказал Ежик. - Они вернутся. Пройдет
зима, снег растает, и они вернутся. - Зима. - Медвежонок
горько плакал и весь вздрагивал. - Ну да, зима. Но
она пройдет, и все будет снова. - Не хочу! Не хочу,
слышишь? - Чего ты не хочешь? - Чтобы все уходило,
улетало! - крикнул Медвежонок. - Это же ненадолго,
- сказал Ежик. - Ты же сам знаешь. А как красиво зимой!
- Зимой я тоже буду плакать. - Зимой? Да почему? -
Мне будет ее жалко. - И Медвежонок уже так расплакался,
что Ежик понял: словами здесь не поможешь. - Бежим!
- крикнул он. - Куда? - поднял зареванные глаза Медвежонок.
- Бежим, говорю! - И Ежик схватил Медвежонка за лапу
и потащил в лес. - Куда ты меня тащишь?! Они пробежали
мимо старой сломанной березы, перешли по сгнившему
мостку ручей, перелезли через срубленную осину и,
петляя между горелых пней, поднялись в гору. - Смотри!
- сказал Ежик и показал Медвежонку гриб-лисичку. Маленький
золотой гриб, поджав коленки, в сумерках сидел во
мху. - Видишь? - сказал Ежик. - У него нет ни папы,
ни мамы, ни Ежика, ни Медвежонка, он совсем один -
и не плачет.
НЕ
СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК, ЕЖИК
-
Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, - сказал
Медвежонок. Ежик кивнул. - Я обязательно приду к тебе,
что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда. Ежик
глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал. - Ну
что ты молчишь? - Я верю, - сказал Ежик. Ежик провалился
в волчью яму и просидел там неделю. Его случайно нашла
Белка: она пробегала мимо и услышала слабый Ежикин
голос. Медвежонок неделю искал Ежика по лесу, сбился
с ног и, когда к нему прибежала Белка, вытащил Ежика
из ямы и принес домой. Ежик лежал, по самый нос укрытый
одеялом, и глядел на Медвежонка тихими глазами. -
Не смотри на меня так, - сказал Медвежонок. - Не,
могу, когда на меня так смотрят. Ежик закрыл глаза.
- Ну вот, теперь ты как будто умер. Ежик открыл глаза.
- Улыбнись, - сказал Медвежонок. Ежик попробовал,
но у него слабо получилось. - Сейчас я тебя буду поить
бульоном, - сказал Медвежонок. - Белка принесла свежих
грибков, я сварил бульон. Он налил бульон в чашку
и приподнял Ежику голову. - Нет, не так, - сказал
Медвежонок. - Ты садись. - Не могу, - сказал Ежик.
- Я тебя подушкой подопру. Вот так. - Мне тяжело,
- сказал Ежик. - Терпи. Медвежонок прислонил Ежика
спиной к стене и подоткнул подушку. - Мне холодно,
- сказал Ежик. - Сичас-сичас. - Медвежонок взобрался
на чердак и обложил Ежика тулупом. - Как ты не замерз?
Ночи-то какие холодные! - приговаривал Медвежонок.
- Я прыгал, - сказал Ежик. - Семь дней? - Я ночью
прыгал. - Что ж ты ел? - Ничего, - сказал Ежик. -
Ты мне дашь бульону? - Ах, да! Пей, - сказал Медвежонок.
Ежик сделал несколько глотков и закрыл глаза. - Пей-пей!
- Устал, - сказал Ежик. - Нет, пей! - И Медвежонок
стал поить Ежика с ложечки. - Не могу больше. - За
меня! Ежик хлебнул. - За Белочку! Ежик выпил. - За
Зайца! Он знаешь как помогал! - Погоди, - сказал Ежик.
- Передохну. - Выпей за Зайца, он старался.. Ежик
глотнул. - За Хомячка! - А Хомячок что сделал? - Ничего.
Каждый день прибегал и спрашивал. - Пусть подождет.
Сил нет, - сказал Ежик. - Иногда и утром прибегал,
- сказал Медвежонок. - Съешь ложечку. Ежик проглотил.
- А теперь - за Филина! - Филин-то при чем? - Как?
Нет, за Филина ты выпьешь три ложки. - Да почему?
- Да я на нем три ночи летал. Тебя искали. - На Филине?
- Ну да! - Врешь, - сказал Ежик. - Чтоб мне с места
не сойти! - Да как ты на него взобрался? - Он знаешь
какой крепкий? Сел на шею и полетел. Ты бы видел,
как Заяц, нас испугался. - Как? - Вот выпей - скажу.
Ежик выпил подряд три ложки и снова закрыл глаза.
- Как? - спросил он. -- Что? - Как Заяц вас испугался?
- А! Заяц? Представляешь? Я лечу. А тут - он. Давай
еще ложечку. Слышишь, как пахнет? Ух! Ежик выпил.
- Ну вот. Сидит, ушами вертит. Тут мы. - С Филином?
- Ага. Он ка-ак подскочит, ка-ак побежит! Филин чуть
на дерево не налетел. Давай за Филина. - Нет. Уже
совсем не могу, - сказал Ежик. - Давай я лягу. Медвежонок
уложил Ежика на прежнее место и укрыл тулупом. - Ну
как, - спросил Медвежонок, - тепло? - Угу, - сказал
Ежик. - А про Филина придумал? Говори. - Да что ты?
Вот выздоровеешь, вместе полетаем. - Полетаем, - еле
слышно пробормотал Ежик, засыпая.
КАК
ЕЖИК С МЕДВЕЖОНКОМ ПРИСНИЛИСЬ ЗАЙЦУ
По
первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку. - Медвежонок,
ты лучший из всех, кого я знаю, - сказал Заяц. - А
Ежик? - Ежик тоже хороший, но ты - лучше всех! - Да
что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь?
- Я сегодня проснулся и понял, - сказал Заяц, - что
лучше, тебя нет на свете. Вошел Ежик. - Здравствуй,
Медвежонок! - сказал он. - Здравствуй, Заяц! Вы чего
сидите в доме - на улице снег! - Я собрался идти к
тебе, - сказал Медвежонок. - А тут прибежал он и говорит,
что я лучше всех. - Верно, - сказал Ежик. - А ты разве
не знал? - Правда, он самый лучший? - сказал Заяц.
- Еще бы! - Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол.
- Давайте чай пить! Стали пить чай. - Вот слушайте,
что мне сегодня приснилось, - сказал Заяц. - Будто
я остался совсем один в лесу. Будто никого-никого
нет - ни птиц, ни белок, ни зайцев, - никого. "Что
же я теперь буду делать?" - подумал я во сне. И пошел
по лесу. А лес - весь в снегу и - никого-никого. Я
туда, я сюда, три раза весь лес обежал, ну, ни души,
представляете? - Страшно, - сказал Ежик. - Ага, -
сказал Медвежонок. - И даже следов нет, - сказал Заяц.
- А на небе - вата. - Как - вата? - спросил Ежик.
- А так - ватное, толстое небо. И глухо. Будто под
одеялом. - Откуда ты знаешь, что глухо? - спросил
Медвежонок. - А я кричал. Крикну и прислушаюсь...
Глухо. - Ну! Ну! - сказал Ежик. - И тут... И тут...
- Что? - И тут... Представляете? Из-под старого пня,
что на опушке... - За холмом? - Нет, у реки. Из-под
старого пня, что на опушке у реки, вылез... - Ну же!
- сказал Медвежонок. - Ты, - сказал Заяц. - Медвежонок!
- Что ж я там делал, под пнем? - Ты лучше спроси,
что ты сделал, когда вылез? - А что я сделал? - Ты
вылез и так тихонько-тихонько сказал "Не горюй, Заяц,
все мы - одни". Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом
в мой лоб... И так мне сделалось хорошо, что я - заплакал.
- А я? - спросил Медвежонок. - И ты, - сказал Заяц.
- Стоим и плачем. - А я? - спросил Ежик. - А тебя
не было, - сказал Заяц. - Больше никого не было. Представляешь?
- Заяц обернулся к Медвежонку. - Пустой лес, ватное
небо, ни-ко-го, а мы стоим и плачем. - Так не бывает,
- сказал Ежик. - Я обязательно должен был появиться.
- Так это же во сне, - сказал Медвежонок. - Все равно.
Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за
куста. Вышел, стою, вижу - вы плачете; ну, думаю,
плачут, есть, значит, причина, и не стал мешать. -
Не было тебя, - сказал Заяц. - Нет, был. - Не было!
- А я говорю - был! - сказал Ежик. - Просто я не хотел
мешать вам плакать. - Конечно, был, - сказал Медвежонок.
- Я его видел краем глаза. - А что же мне не сказал?
- сказал Заяц. - А видел, ты потерянный. Сперва, думаю,
успокою, а уж потом скажу. И потом - чего говорить-то?
Ежик, он ведь всегда со мной. - А по-моему, мы все-таки
были одни, - сказал Заяц. - Тебе показалось, - сказал
Ежик. - Примерещилось, - сказал Медвежонок. - А если
так, что у меня с собой было? - А у тебя с собой что-нибудь
было? - Ага. - Мешочек, - сказал Ежик. - С морковкой,
- сказал Медвежонок. - Правильно! - сказал Заяц. -
Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые
лучшие из всех, кто есть на земле!
ВОРОН
Посыпал
мелкий снежок, потом прекратился, лишь ветер слабо
раскачивал верхушки деревьев. Трава, неопавшие листья,
ветви - все поблекло, посветлело от холода. Но лес
стоял еще большой, красивый, только пустой и печальный.
Ворон сидел на суку и думал свою старинную думу. "Опять
зима, - думал Ворон. - Опять снегом все заметет, завьюжит;
елки заиндевеют; ветки берез станут хрупкими от мороза.
Вспыхнет солнце, но ненадолго, неярко, и в ранних
зимних сумерках будем летать только мы, вороны. Летать
и каркать". Надвинулись сумерки. "Полетаю", - подумал
Ворон. И неожиданно легко соскользнул с насиженного
места. Он летел почти не двигая крыльями, чуть заметным
движением плеча выбирая дорогу между деревьев. "Никого,
- вздыхал Ворон. - Куда они все попрятались? " И действительно,
лес был пуст и сир. - Сер-р-р! - вслух сказал Ворон.
Он опустился на старый пень посреди поляны и медленно
повернул голову с синими глазами. - Ворона, - сказал
Ежику Медвежонок. - Где? - Вон на пне. Они сидели
под большой елкой и глядели, как лес заливают серые
сумерки. - Пойдем с ней поразговариваем, - сказал
Ежик. - А что ты ей скажешь? - А ничего. Позову чай
пить. Скажу: "Скоро стемнеет. Пойдемте, Ворона, чай
пить". - Идем, - сказал Медвежонок. Они вылезли из-под
елки и подошли к Ворону. - Скоро стемнеет, - сказал
Ежик. - Ворона, идемте чай пить. -- Я Вор-р-рон, -
медленно, хрипло сказал Ворон. - Я чая не пью. - А
у нас - малиновое варенье, - сказал Медвежонок. -
И грибки! Ворон смотрел на Ежика с Медвежонком старинными,
каменными глазами и думал: "Э-хэ-хэх!.." - Я чая не
пью, - сказал он. - Медом угощу, - сказал Медвежонок.
- А у нас и брусника, и клюковка, - сказал Ежик. Ворон
ничего не сказал. Он тяжело взмахнул крыльями и поплыл
над поляной. В густых сумерках с распростертыми крыльями
он казался таким огромным, что Ежик с Медвежонком
даже присели. - Вот это птица! - сказал Медвежонок.
- Будет она с тобой чай пить! - Это он, Ворон, - сказал
Ежик. - Все равно птица. "Позовем, позовем!" - передразнил
он Ежика. - Позвали. - Ну и что? - сказал Ежик. -
Он привыкнет. Представляешь, все один и один. А в
следующий раз - обязательно согласится... Уже почти
в темноте Ворон летел над полем, видел какие-то далекие
огоньки и почти ни о чем не думал, только широко и
сильно подымал и опускал крылья.
ЕСЛИ
МЕНЯ СОВСЕМ НЕТ
Еще
совсем немного - и загорятся звезды, и выплывет месяц
и поплывет, покачиваясь, над тихими осенними полями.
Потом месяц заглянет в лес, постоит немного, зацепившись
за верхушку самой высокой елки, и тут его увидят Ежик
с Медвежонком. - Гляди, - скажет Ежик. - Угу, - скажет
Медвежонок. А месяц подымется еще выше и зальет своим
холодным, тусклым светом всю землю. Так было каждый
вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ежик
с Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка
и о чем-нибудь говорили. Вот и сегодня Ежик сказал
Медвежонку: - Как все-таки хорошо, что мы друг у друга
есть! Медвежонок кивнул. - Ты только представь себе:
меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. -
А ты где? - А меня нет. - Так не бывает, - сказал
Медвежонок. - Я тоже так думаю, - сказал Ежик. - Но
вдруг вот - меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь
делать? - Пойду к тебе. - Куда? - Как - куда? Домой.
Приду и скажу: "Ну что ж ты не пришел, Ежик?" А ты
скажешь... - Вот глупый! Что же я скажу, если меня
нет? - Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу
домой. А-а, ты здесь! И начну... - Что? - Ругать!
- За что? - Как за что? За то, что не сделал, как
договорились. - А как договорились? - Откуда я знаю?
Но ты должен быть или у меня, или у себя дома. - Но
меня же совсем нет. Понимаешь? - Так вот же ты сидишь!
- Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем,
где я буду? - Или у меня, или у себя. - Это, если
я есть. - Ну, да, - сказал Медвежонок. - А если меня
совсем нет? - Тогда ты сидишь на реке и смотришь на
месяц. - И на реке нет. - Тогда ты пошел куда-нибудь
и еще не вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя
найду! - Ты все уже обшарил, - сказал Ежик. - И не
нашел. - Побегу в соседний лес! - И там нет. - Переверну
все вверх дном, и ты отыщешься! - Нет меня. Нигде
нет. - Тогда, тогда... Тогда я выбегу в поле, - сказал
Медвежонок. - И закричу: "Е-е-е-жи-и-и-к!", и ты услышишь
и закричишь: "Медвежоно-о-о-к!.." Вот. - Нет, - сказал
Ежик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь? - Что ты
ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если тебя
нет, то и меня нет. Понял? - Нет, ты - есть; а вот
меня - нет. Медвежонок замолчал и нахмурился. - Ну,
Медвежонок!.. Медвежонок не ответил. Он глядел, как
месяц, поднявшись высоко над лесом, льет на них с
Ежиком свой холодный свет.
ТЕПЛЫМ
ТИХИМ УТРОМ ПОСРЕДИ ЗИМЫ
"Бывает
же - топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: вот
она какая, большая зима! И вдруг просыпаешься ночью
от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга,
но нет, звук не такой, а далекий какой-то, очень знакомый
звук. Что же это? И засыпаешь снова. А утром выбегаешь
на крыльцо - лес в тумане и ни островка снега не видно
нигде. Куда же она подевалась, зима? Тогда сбегаешь
с крыльца и видишь... лужу. Настоящую лужу посреди
зимы. И от всех деревьев идет пар. Что же это? А это
ночью прошел дождь. Большой, сильный дождь. И смыл
снег. И прогнал мороз. И в лесу стало тепло, как бывает
только ранней осенью". Вот как думал Медвежонок тихим
теплым утром посреди зимы. "Что же теперь делать?
- думал "Медвежонок. - Топить печку или нет? Щипать
на растопку лучинки или не надо? И вообще как это
так - опять лето?" И Медвежонок побежал к Ежику посоветоваться.
Ежик ходил вокруг своего дома в глубокой задумчивости.
- Не понимаю, - бормотал Ежик, - как это так - ливень
посреди зимы? И тут прибежал Медвежонок. - Ну что?
- еще издали крикнул он. - Что-что? Печку затопил?
- спросил Ежик. - Нет, - сказал Медвежонок. - Лучинок
нащипал? - Не-а, - сказал Медвежонок. - А что же ты
делал? - Думал, - сказал Медвежонок. - Я тоже. И они
стали ходить вокруг Ежикиного дома и думать вместе.
- Как ты думаешь, - сказал Ежик. - Если прошел дождь
и теперь туман, может еще быть мороз? - Не думаю,
- сказал Медвежонок. - Значит, если мороз быть не
может, значит, может быть только тепло. - Значит,
- сказал Медвежонок. - А чтобы было тепло - должно
появиться солнце. - Должно, - сказал Медвежонок. -
А когда солнышко, хорошо быть на реке. - Я бы в жизни
не догадался, - сказал Медвежонок. - Тогда давай возьмем
и позавтракаем у реки, - предложил Ежик. - Угу, -
сказал Медвежонок. И они сложили в корзину грибы,
мед, чайник, чашки и пошли к реке. - Куда вы это идете?
- спросила Белка. - К реке, - сказал Ежик. - Завтракать.
- Возьмите меня с собой! - Айда! И Белка взяла орешков
и чашку и поспешила следом. - Идем, - сказал Медвежонок.
Выбежал из травы Хомячок. - А я уж заснул, - сказал
он. - А тут - вода! Куда это вы? - Завтракать, к реке,
- сказал Заяц. - Идем с нами! - У меня еда с собой,
- сказал Хомячок и постучал лапой по раздувшемуся
мешку за щекой, - только чашки нету, - и пошел следом.
Пришли к реке, развели костер, сели завтракать. Выглянуло
солнце. Солнце осветило реку, и тот берег, и завтракающих
друзей. Туман растаял. - Если б не дождь, - щурясь,
сказал Хомячок, - так бы и не увиделись до весны.
- Если б не дождь, - сказала Белка, - уж так бы не
попрощались. - Если б не Ежик, - сказал Медвежонок,
- никто бы не догадался в такую теплынь позавтракать
на реке. А Ежик, прикрыв глаза, пил чай, слушал тишину,
птицу, вдруг тонко и чисто запевшую за рекой, и думал,
что, если б не все они, зачем бы понадобилось тепло
этому зимнему лесу? |
